– Но как же медленно! Когда я беру ее на руки, у меня сердце трепещет от страха, такая она крошечная.

– Она и родилась крошечной. Нужно время, чтобы Луиза набрала вес. Может, сейчас она получает то, чего не сумела получить в утробе.

– Наверное, ее братья забирали почти все материнские соки.

– Видимо, она никогда не станет особенно большой. И уж конечно, не такой большой, как Марк с Патриком.

– Я все знаю, но, беря ее на руки, совсем забываю про это. Ей надо преодолеть столько опасностей, а силенок у нес мало.

– И все-таки она их преодолевает, значит, силы у нее есть.

– Ты права. Но я буду молиться еще усерднее. – Айлен улыбнулась, услышав доносящийся из спальни возмущенный крик Марка. – Похоже, братья позаботятся, чтобы я отложила молитвы об их маленькой сестре на более позднее время. Надеюсь, она еще отплатит им за их жадность.

Сторм задержалась, чтобы помочь Айлен перепеленать малышей и развлечь Патрика, пока его мать будет кормить Марка, Как только Марк насытился, Сторм оставила подругу наедине с сыновьями.

Айлен некоторое время играла с мальчиками, заставив себя не думать о страхе за жизнь дочери. Однако несмотря на всю любовь к сыновьям, она невольно сравнивала здоровых, горластых крепышей с маленькой и слишком тихой Луизой. Ей казалось несправедливым, что сыновьям досталось так много, а дочке – так мало.

Положив мальчиков в колыбель и тихо напевая, она укачивала засыпающих сыновей. Иногда ей хотелось, чтобы Марк с Патриком поскорее выросли, и она увидела их взрослыми мужчинами. Но в то же время ей хотелось, чтобы они всегда оставались маленькими и она могла носить их на руках.

Стоя на коленях у колыбели, где спали ее крепкие и здоровые сыновья, Айлен целиком отдалась молитве за Луизу, крошечную девочку, которая так упорно цеплялась за жизнь.

– Господи, я уже надоела тебе просьбами, но выслушай твою смиренную рабу. Благодарю тебя за моих сыновей, однако материнское сердце просит большего. Если я неумеренна в желаниях, прости мне этот грех, ибо я молюсь за Луизу, своего третьего младенца. Господи, ты много дал мне, теперь не оставь своей милостью невинное дитя, позволь ей жить. Даруй нам это маленькое чудо.

Грайзел ловко воспрепятствовала маленькому чуду вырвать клок волос у братца Марка. Айлен считала, что именно кормилице ее маленькая дочь обязана жизнью. А еще надо благодарить Господа и Уоллеса. Девочка по-прежнему оставалась миниатюрной, зато была очень живой и наравне с братьями избавлялась от младенческой беспомощности. Айлен так радовалась благополучному исходу, что почти не ревновала дочь к Грайзел, хотя девочка тянулась именно к своей кормилице, а не к матери.

Грайзел старательно выполнила совет конюха давать Луизе побольше молока и тепла, и малютка по сей день все время пребывала у ее внушительной груди. Кормилица даже по ночам брала ребенка к себе в постель, оберегая от сырости и холода. Айлен казалось, что горе Грайзел, которая незадолго до рождения Луизы потеряла сына, преобразовалось в несгибаемую решимость сохранить жизнь малышке.

Айлен хмуро смотрела в окно и думала о муже. Хотя Меркрэг не лежал в руинах. Иен проводил там столько времени, что его хватило бы на постройку целой крепости, начиная с фундамента. Или же она переедет в замок, который под стать королеве.

– Он не собирается приехать этой ночью? – поинтересовалась Сторм, прервав се отнюдь не дружелюбные мысли об Иене.

– Да, он вернется. Плотно поест, выдует несколько кружек эля и завалится к себе в постель, где будет храпеть всю ночь.

– К себе в постель? Разве он спит отдельно? Изумление Сторм отразилось и в ее голосе, и в почти комическом выражении полного недоумение, появившемся на ее лице.

– Совершенно отдельно, – мрачно ответила Айлен. – Когда ему начинает казаться, что его спальня слишком близко, он убегает в проклятую крепость. – Оглядев себя, она повернулась к Сторм. – По-моему, я не сильно изменилась после родов?

– Нет, ты уже давно стала прежней.

– Тогда в чем же дело? Почему он так ведет себя?

– Может, он боится, как бы ты не забеременела слишком быстро?

– Я собиралась пользоваться теми штуками, не хочу рожать еще год. Если бы получилось иначе, горевать я бы не стала, однако не вижу ничего дурного в том, чтобы немного отдохнуть. – Айлен поморщилась. – Особенно если и дальше буду рожать по трое за раз.

– А Иен знает твое отношение?

– Да. Если бы у меня родилась только дочь, я хотела бы поскорее заиметь сына, но теперь нет оснований спешить. У Иена уже есть наследник и еще один сверх того.

На мгновение обе женщины задумались, а потом Сторм увидела, как Айлен вдруг побледнела.

– Что с тобой?

– Ты не думаешь, что у него есть женщина? Может, как раз в Меркрэге...

– Нет, – уверенно заявила Сторм. – Маклэганы имеют свои недостатки, но они верны женам. Пока супруги готовы принимать их в постели, они не станут изменять. Маклэганы не из тех, кто держит любовницу. Ты ведь нс прогоняла Иена?

– Он сам себя прогнал. Я даже показываю, что готова его принять... почти до бесстыдства. Только не забывай: он же не хотел на мне жениться.

– Не на тебе, а вообще не хотел, ты сама это знаешь. Он боялся хоронить еще одну жену, но его страх ты развеяла. Нет, про Иена я такого не думаю, он никогда не распутничал, как его братья. Если уж Тэвис может быть верным мужем, то Иен и подавно.

– Я его не послушалась и, наверное, оттолкнула от себя.

– Он все понял, Айлен. Я собственными ушами слышала, как он простил тебя. Не надо беспокоиться.

Айлен не хотелось думать о неверности мужа. При мысли об этом у нее мучительно сжималось сердце, но полностью отбрасывать такую возможность она не могла. До Карэдленда уже дошли слухи, что Мэри опять вернулась и по-прежнему не замужем.

Конечно, Айлен приказывала себе оставить подозрения, однако ничего не помогало. Иен прежде любил Мэри, а ее, свою жену, он никогда не любил. Правда, однажды Иен отверг то, что предлагала ему бесстыдная женщина, но потом он мог пожалеть о своем отказе. Устоит ли его честь перед велением сердца?

Мало утешения и в том, что тогда он разочаровался в Мэри. Все забывается. Воспоминания о прежней любви в заставят Иена усомниться, правильно ли он истолковал ее слова и поступки. А Мэри из тех женщин, кто обязательно воспользуется его сомнениями. Она умеет казаться невинной, несмотря на свое распутство. А еще она способна учиться на ошибках и теперь наверняка постарается скрыть от Иена свою подлинную сущность и цели. К тому же Мэри красива, она может внушить желание любому мужчине, как бы тот к ней ни относился. А Иен почти шесть месяцев не знал женщины.

«В чем нет моей вины!» – сердито подумала Айлен. Она была готова разделить с ним супружеское ложе, даже намекнула ему об этом. Но он, похоже, ее намеков не слышал или не хотел слышать.